Венчурный капитал - основа технологического превосходства в войне

На протяжении более чем десятилетия после завершения войны в Заливе, американская армия пыталась приспособиться к новой системе взглядов на военно-техническое строительство, названной специалистами Пентагона «Революция в военном деле» (RMA — «revolution in military affairs»)⁴. Эта доктрина основывалась на использовании нового способа ведения боевых действий — более быстрых, легких и «умных» военных операций, решающим аргументом в ходе которых должно стать применяемое американскими войсками самое совершенное технологическое оружие⁵. Действие этой доктрины распространялось не только на область стратегии и тактики боевых операций, но и непосредственно на создание системы национальной обороны, особенно — сферу взаимоотношений между Пентагоном и поставщиками военной техники и услуг.

Фактически, речь шла о создании нового пост индустриального военно-промышленного комплекса, совсем не похожего на милитаризированный промышленный уклад, свойственный эпохе холодной войны⁶. Значительная часть военных поставок в новой системе снабжения армии и флота теперь приходится до долю небольших технологически-ориентированных компаний, мало известным или практически совсем неизвестным ранее как производители систем вооружения.

Традиционные поставщики Пентагона, такие как General Dynamics, Lockheed Martin, Northrop Grumman и Raytheon, получали и будут получать значительную часть бюджетных ассигнований, направляемых на финансирование научно-исследовательских и конструкторских работ для проверенных видов вооружений, таких как боевые самолеты или танки. Крупные технологичные компании, например IBM и Hewlett-Packard, выделили в самостоятельные подразделения те направления своего бизнеса, которые связаны с производством электроники для наиболее технически совершенных военных систем связи и коммуникации. А небольшим частным технологическим фирмам в этой системе отведена роль разработчиков «прорывных» технологий и производителей достаточно уникальных изделий.

Приоритетчастнопредпринимательского аспекта военно-гражданского сотрудничества

Современная американская действительность внесла радикальные изменения в господствующую систему взглядов на роль и значение инновационного предпринимательства, в том числе — и в военно-технической области. Если раньше бытовало представление, что первичными должны считаться вложения в военные разработки, которые «подтягивают» за собой гражданское использование технологий двойного назначения, теперь частный сектор опережает бюджетное финансирование, как с точки зрения объемов, так и скорости внедрения, и стандартов качества. Более того, инвестиции из источников Министерства обороны США в начальные стадии разработки технологий двойного использования в настоящее время осуществляются с учетом потенциала их гражданского рыночного применения⁷, исходя не из текущих пожеланий военных заказчиков, а представлений разработчиков и ученых о том, что, вероятно, может понадобиться армейскому командиру в будущем⁸.

Соотношение затрат на НИОКР в США по секторам

Пояснение: DoD — Department of Defense

Источник: RAND Corp., 2000

По заявлению Министра обороны США Доналда Рамсфелда, при освоении средств, выделенных на финансирование НИОКР, Министерство обороны «будет опираться на частный сектор с тем, чтобы добиться лидирующих позиций в сфере разработки новых технологий»⁹. «Военные нуждаются в коммерческом секторе, — отмечает и Лорен Томпсон, ведущий эксперт и военный аналитик Lexington Institute, — поскольку только частный сектор в состоянии обеспечить быстрое внедрение технологических разработок»¹⁰.

Партнерство государственного и частного секторов с целью ускорения процесса разработки и внедрения научно-технических достижений стало одной из доминирующих тем в области организационного обеспечения и финансирования исследований и разработок на протяжении последнего десятилетия XX века¹¹. Область военного взаимодействия федерального и частного секторов явилась также предметом пристального внимания сотрудников администрации США в конце 90-х г. Счетная палата США в 1996 — 1999 г. предприняла ряд специальных исследований, в которых анализировались недостатки традиционных контрактных взаимоотношений между поставщиками и подрядчиками и Министерством обороны¹², а также управления процессом технологической разработки новых систем вооружений с точки зрения их конечной эффективности¹³.

Основными выводами, которые были сделаны в ходе этих исследований, являлись следующие:

1. Переходные инструменты (т.е. буферные формы и способы управления внедрениями технологических разработок. — П. Гулькин) снижают высоту барьеров между гражданской и военной промышленными базами, предоставляя возможность МО вести бизнес с большим числом компаний, обладающих превосходящим уровнем технологических знаний, по сравнению с традиционно принятым в МО

2. Использование таких инструментов правительством значительно сокращает потребность в проведении бухгалтерских и аудиторских проверок, а также упрощает регулирование вопросов собственности…

3. Эти инструменты существенно ускоряют внутренние процессы в оборонном секторе

4. Партнерские программы улучшают информационные потоки, ускоряют технологическое развитие, способствуют усвоению культурных новшеств и изменений при том, что традиционные поставщики МО в большей степени заинтересованы в сохранении системы, основывающейся на буквальном следовании установленным требованиям

5. МО получает возможность значительно сократить собственные затраты, разделяя расходы с теми, кто наравне с ним заинтересован в получении конечных результатов совместных проектов…

6. Службы МО и Агентство передовых оборонных исследовательских проектов (Defense Advanced Research Projects Agency — DARPA) не проводят систематической работы по изучению и отбору переходных инструментов, что приводит к отсутствию взаимопонимания

DARPA — главный идеолог технологической политики в вооруженных силах США

Основным институтом в системе МО США, отвечающим за финансирование научно-исследовательских опытно-конструкторских работ, проводимых технологически-ориентированными компаниями для нужд оборонной промышленности США, является Агентство передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA).

Новый стратегический план DARPA на 2003 год определяет основную задачу этой организации как: «…поддержание технологического превосходства США в военной области, предотвращение появления неожиданных технологических угроз для национальной безопасности путем оказания финансовой поддержки революционным и высоко рентабельным исследованиям, сокращающим разрыв между фундаментальными открытиями и их военным использованием». Главными направлениями деятельности DARPA по финансированию исследовательских и инженерно-конструкторских проектов на предстоящие семь-восемь лет объявлены следующие:

Для выполнения поставленных целей в рамках стратегических направлений своей деятельности, DARPA намерена реализовать собственный управленческий поход к руководству процессами разработки проектов новых технологий и продуктов военного назначения, который сводится к: «привлечению к работе эксперта и предпринимательски настроенного руководителя проекта, поощрению этих специалистов, предоставлению им максимальной свободы действий, а также — быстрому принятию решений относительно тех проектов, которые следует начинать, и тех, которые следует прекращать»¹⁷. При этом на финансирование шести обозначенных стратегических направлений DARPA намерена направлять до 90% своего бюджета в период 2002—2009 г. Оставшиеся 10% планируется направлять на инвестиции в фундаментальные исследования и реализацию межведомственной программы Small Business Innovation Research — SBIR¹⁸.

Бюджет DARPA на 2003 г. запланирован на уровне $2,685 млрд., против $2,252 млрд. в 2002 г. и $1,976 млрд. в 2001 г¹⁹. Фактически, DARPA функционирует как федеральный оборонный венчурный фонд — настолько его приоритеты и основы деятельности совпадают с базовыми принципами работы фондов рискового финансирования. Руководство DARPA, однако, полагает, что это агентство «обладает намного более широким горизонтом, чем типичная коммерческая венчурная компания», поскольку оно оказывается в состоянии «финансировать идею или создание полноценного прототипа… DARPA выполняет свои обязанности в большей степени как инвестиционная фирма, чем как традиционный правительственный исследовательский институт…»²⁰. При этом, основной акцент при анализе специалистами Агентства перспектив и потенциала проектов, претендующих по получение финансирования из бюджета DARPA, делается не «столько на технологиях, способных принести конкретную военную пользу, сколько на потенциально полезных вообще технологиях»²¹.

Несмотря на наличие в структуре МО США такого мощного квази-венчурного института как DARPA, начиная с 2000 г. в военном истеблишменте США стала активно обсуждаться идея создания собственного венчурного фонда, ориентированного на финансирование разработок небольших частных технологически-ориентированных компаний, в которых была бы заинтересована армия. В 2000 г. Брюс Хелд и Айк Ченг, сотрудники Rand Corporation, опубликовали концепцию создания венчурного института, инвестиции которого должны направляться на финансирование специальных разработок военного применения²².

По их мнению, «… армейский венчурный фонд должен ориентироваться на инвестиции в компании на ранних стадиях развития, которые находятся на этапе разработки технологии или продукта, и которые еще не были преобразованы в публичные или приобретены стратегическим инвестором. Источниками дохода такого фонда должны являться доходы, получаемые от инвестиций в акционерный капитал, как то: полученные дивиденды и процентные платежи, а также доход на прирост капитала, исчисляемый как разница между стоимостью приобретения и стоимостью продажи ценных бумаг инвестированной компании инвестору. Все эти доходы должны накапливаться фондом и реинвестироваться в другие компании, согласно решениям совета директоров или менеджмента компании. Помимо этого, фонд должен пользоваться свободой действий в принятии решений относительно привлечения стороннего капитала других инвесторов путем заключения партнерских соглашений, контрактных договоренностей с другими фондами, корпорациями, правительственными агентствами, а также — решений относительно совершения инвестиций в другие технологически-ориентированные фонды.

Используя модель венчурного финансирования для целей собственного развития, армия окажется в состоянии решить одну из самых серьезных проблем, связанных с проведением НИОКР, с которой ей приходится сталкиваться на современном этапе, а именно — проблемой ограниченного доступа к развивающимся технологиям коммерческого сектора.

В противоположность широко распространенному мнению, расходы на НИОКР в частном секторе производятся не только на стадиях развития продукта. Уже на протяжении нескольких лет частные компании расходуют намного больше, чем федеральные ведомства, на прикладные исследования и все больше и больше инвестиций направляется ими на производство фундаментальных исследований и разработок. Для армии это означает, что проблема доступа ко все более увеличивающейся части инновационных разработок в стране в частном секторе оказывается как никогда ранее актуальной.

К сожалению, дальнейшее развитие отношений между армейскими исследователями и частным технологическим сообществом сдерживается традиционной системой, основанной на контрактных отношениях. Армейские офицеры, отвечающие за заключение соответствующих договоров, зачастую не обладают необходимыми качествами, уровнем подготовки и квалификацией для проведения необходимых маркетинговых исследований, и предпочитают полагаться на традиционные контрактные схемы для выполнения государственных заказов.

Венчурный институт, созданный и финансируемый армией, но управляемый профессионалами, не принадлежащими к армейской среде, поможет преодолеть недостатки, присущие достижению продуктивного сотрудничества между армией и частным сектором. Большинство технологий, на которые будут ориентированы инвестиции армейского венчурного фонда, должны соответствовать краткосрочным целям и задачам, которые ставит перед собой армия, но при этом должны обладать долгосрочных коммерческим потенциалом. Использование венчурной модели в качестве инвестиционного инструмента для развития новых технологий, позволит армии зарабатывать достаточный возврат на инвестиции, сопоставимый со ставками доходности, действующими в частном секторе. Вырученные средства в дальнейшем будут использованы для реинвестирования через армейского венчурного капиталиста.

Мы рекомендуем создать венчурный фонд для армии под условным названием Инновационная инвестиционная армейская корпорация (AIIC — Army Innovation Investment Corporation), которым управлял бы совет директоров из гражданских лиц, утверждаемых Министром обороны, со сроком контракта для каждого из них 2 — 3 года. Учредительные расходы для такого фонда могли бы составить около $2—3 млн. Мы также предлагаем, чтобы объем ежегодных инвестиций в такой фонд из средств бюджета составлял приблизительно $30 млн. в течение первых пяти лет деятельности такого фонда. По истечении этого пятилетнего срока, такой фонд, если его деятельность окажется успешной, может выйти на уровень самоокупаемости, располагая инвестиционным портфелем стоимостью около $150 млн.

AIIC может быть организован по двум моделям: во-первых, частные лица, составляющие совет директоров нового фонда, могли бы зарегистрировать некоммерческую организация под юрисдикцией того или иного штата. Другим вариантом могла бы быть регистрация такого фонда, согласно постановления Конгресса и соответствующим учредительным документам, аналогичным тем, которые используются федеральными правительственными корпорациями. В наблюдательном совете AIIC должны быть представлены армейские специалисты. Наблюдательный совет должен служить интерфейсом между армией и AIIC».

Намерение правительства США создать специализированный фонд венчурного финансирования для нужд армии было зафиксировано в Законе № 107—117 от 10 января 2002 г., полное название которого «О дополнительных мерах Министерства обороны и вспомогательных подразделений по чрезвычайным ситуациям по преодолению последствий и в ответ на террористическое нападение на Соединенные Штаты»²³. Раздел 8150 (a) «Некоммерческая армейская корпорация венчурного финансирования» гласил: «За счет средств на финансирование „Исследований, разработок, тестирования и оценки для армии“, выделить $25 млн. в распоряжение Командующего сухопутными силами (Secretary of the Army) для создания корпорации венчурного инвестирования…»

В середине 2002 г. армия опубликовала объявление о сборе предложений от потенциальных менеджеров, которое было действительно до 30 сентября 2002 г. Затем был установлен новый срок для подачи предложений — середина марта 2003 г., которой тоже оказался пропущен. Марк Бергер, адвокат юридической компании Fenwick & West, специализирующейся на высоких технологиях, полагает, что пропущенные даты ничего не значат, поскольку средства — $25 млн. — уже выделены. По его словам, армия уже обозначила свой интерес к инвестициям в разработку идеи «мобильного солдата», способного оставаться на поле боя в течение нескольких дней, при ограничении по весу амуниции и вооружения 45,5 кг. Другой приоритетной областью является разработка новых типов источников энергии, например, заправляемых жидкостных батарей²⁴.

Павел Гулькин
Директор Аналитического центра «Альпари СПб»,
Эксперт Фонда «Центр стратегических разработок «Северо-Запад»

В ближайшее время на CNews.ru будет продолжена публикация материалов по теме «Венчурное финансирование - связующий элемент формирующейся кооперативной модели военно-промышленного комплекса в США».

1. RDT&E PROGRAMS (R-1), Department of Defense Budget, Fiscal Year 2003, February 2002, Office of the Under Secretary of Defense (Comptroller).

2. Stacy Lawrence, «Defense Spending May Be the Mother of All Invention», «Red Herring», January 14, 2002.

3. «Непреложная истина о войне: она дорого стоит», «Christian Science Monitor», 22.03.2003/InoSMI.Ru

4. Подробнее о концепции RMA см.: С. М. Рогов, «Military Affairs at the End of the 20th Century: Possibilities and Challenges», «Bundesakademie fur Sicherheitspolitik», Rosenburg-papiere # 4, p.73—76

5. «…С целью реализации новаторских идей и координации планов подразделений МО и министерств видов вооруженных сил будет создано управление по их реформированию. В ходе проведения этого мероприятия основное внимание планируется сосредоточить на следующих приоритетных направлениях: наращивание возможностей по проведению совместных операций за счет формирования штабов постоянных объединенных оперативных формирований, совершенствования систем управления и связи, а также расширения передового присутствия объединенных формирований; повышение роли экспериментов при разработке новых форм и способов ведения боевых действий, оперативно-стратегических концепций, перспективных организационно-штатных структур войск (сил), военных игр, командно-штабных и войсковых учений; расширение возможностей разведки, совершенствование средств обработки и доведения разведывательных данных до потребителей; создание необходимого потенциала путем расширения программ НИОКР, увеличения объемов закупок В и ВТ и использования передовых методов в деятельности министерства обороны». А. Петров, «О всестороннем состоянии и перспективах развития вооруженных сил США», «Зарубежное военное обозрение», № 2, 2002 г.

6. Ian Mount, David H. Freedman, Matthew Maier, «The New Military-Industrial Complex», Business2.0, March 2003.

7. Самой яркой иллюстрацией эффективности гражданского использования технологий двойного назначения за всю историю их разработки является, пожалуй, созданная в 1968 г. сеть передачи данных ARPANet, ставшая впоследствии известной под именем Internet. Разработка этого проекта изначально осуществлялась на средства, выделенные ARPA, как тогда называлось DARPA — Агентство передовых оборонных исследовательских проектов

8. Statement by Dr. Tony Tether, Director, Defense Advanced Research Projects Agency Submitted to the Subcommittee on Emerging Threats and Capabilities, Committee on Armed Services, United StatesSenate, April 10,2002.

9. Stacy Lawrence, «Defense Spending…».

10. Там же.

11. См., например, Сергей Емельянов, «Партнерство американского государства, местных властей и частного сектора в реализации научно-технических достижений», ПТПУ, № 3/02, 1999.

12. DOD Research: Acquiring Research by Nontraditional Means (Letter Report, 03/29/96, GAO/NSIAD-96—11.

13. Best Practices: Better Management of Technology Development Can Improve Weapon System Outcomes (Chapter Report, 07/30/1999, GAO/NSIAD-99—162).

14. Об использовании несовершенных технологий в ходе боевых действие в Ираке — см. Мария Попова, «Война в Ираке: агрессоров подводят непроверенные технологии» 28.03.2003

15. Эти шесть оперативных целей трансформации Министерства обороны США определены Министром обороны США в Quadrennial Defense Review Report, p. 30 (September 2001).

16. C4ISR — аббревиатура от Adaptive Joint Command, Control, Communications, Computers, Intelligence, Surveillance and Reconnaissance — многоцелевое, перенастраиваемое радиочастотное устройство наблюдения, связи, разведки, коммуникации и контроля, под которым обычно понимаются беспилотные летательные аппараты — БПЛА.

17. Defense Advanced Research Projects Agency (DARPA), Strategic Plan, February 2003.

18. Там же.

19. «Research, Development, Test And Evaluation, Defense-Wide. Volume 1 — Defense Advanced ResearchProjects Agency», Fiscal Year (FY) 2003 Budget Estimates, Department of Defense, February 2002.

20. F. L. Fernandez, Director, Defense Advanced Research Projects Agency, «Introduction to DARPA», MS PowerPoint Presentation.

21. Statement by Dr. Tony Tether…

22. Bruce Held and Ike Chang, «Using Venture Capital to Improve Army Research and Development», RAND, 2000.

23. Public Law 107—117-Jan. 10, 2002, «Department Of Defense And Emergency Supplemental Appropriations For Recovery From And Response To Terrorist Attacks On The United States Act, 2002».

24. Matt Marshall, «War technologies a boost to start-ups», «Mercury News», March 20, 2003.

Короткая ссылка на материал: //cnews.ru/link/a515